Факт нахождения общества в стадии ликвидации сам по себе не влияет на право его контрагента требовать признания и приведения в исполнение иностранных арбитражных решений, вынесенных в пользу контрагента

Арбитражное разбирательство составом арбитров ad hoc в Лондоне между иностранной компанией и обществом основано на арбитражном соглашении, нашедшем отражение в договоре фрахтования. По результатам разбирательства составом арбитров вынесены пять арбитражных решений.

Поскольку общество не исполнило в добровольном порядке указанные арбитражные решения, иностранная компания обратилась в арбитражный суд с заявлением об их признании и принудительном исполнении.

Определением суда первой инстанции указанные иностранные арбитражные решения признаны и приведены в исполнение.

Постановлением арбитражного суда округа определение суда первой инстанции отменено, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Суд кассационной инстанции исходил из того, что при рассмотрении заявления взыскателя судом первой инстанции не был учтен факт нахождения общества в стадии ликвидации и не были применены нормы пункта 4 статьи 63 и пункта 4 статьи 64 ГК РФ. Суд кассационной инстанции округа отметил, что из норм статей 63 и 64 ГК РФ следует специальный порядок рассмотрения требований кредиторов ликвидируемого юридического лица, к которым относится взыскатель. Данный порядок предусматривает обязательное обращение в установленный срок к ликвидатору (ликвидационной комиссии) о включении требований в промежуточный ликвидационный баланс независимо от факта возникновения права требовать задолженности. Только в случае нерассмотрения данного требования либо его отклонения кредитор имеет право на обращение в суд с иском. Специальный порядок рассмотрения требований кредиторов при ликвидации юридического лица является исключением из общих правил защиты нарушенных прав кредиторов, поэтому суду необходимо было рассматривать заявленные взыскателем требования с учетом данных норм. Судом первой инстанции обстоятельства, подлежащие установлению в указанном порядке, не исследовались.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации постановление арбитражного суда округа отменила, определение суда первой инстанции оставила в силе, учитывая следующее.

Процедура легализации иностранного судебного (арбитражного) решения направлена на придание такому акту юридической силы в государстве исполнения.

Без приобретения юридической силы в судебной процедуре государства исполнения такие решения не обретают свойства обязательности в юрисдикции государства исполнения, не порождают прав и обязанностей участников правоотношений в принудительном порядке.

Следовательно, подход суда кассационной инстанции, предполагающий невозможность легализации иностранных судебных (арбитражных) решений в суде государства исполнения при объявлении должником о своей ликвидации, ставит взыскателей по таким решениям в неравное положение с кредиторами (взыскателями) по судебным разбирательствам в национальных судах, поскольку в отношении таких процедур нормой пункта 6 части 1 статьи 47 Федерального закона от 2 октября 2007 года № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» предусмотрено направление исполнительного листа, то есть судебного документа, для исполнения в ликвидационную комиссию.

Суд первой инстанции рассмотрел указанное заявление в соответствии с требованиями норм международных договоров (Конвенция 1958 года), национального законодательства Российской Федерации (глава 31 АПК РФ).

Указанные нормы, равно как и какие-либо иные нормы закона, не устанавливают исключений (в том числе по вопросу о компетенции и подсудности) для признания и принудительного исполнения (легализации) на территории Российской Федерации иностранных решений в отношении должников, находящихся в стадии ликвидации, кроме общих требований об основаниях отказа в такой легализации (статья 244 АПК РФ).

Суд первой инстанции при рассмотрении данного дела проверил последствия исполнения иностранных решений на наличие возможных нарушений публичного порядка Российской Федерации, наличие оснований для отказа в исполнении решений по данному основанию не установил.  

При этом третьи лица, узнавшие о нарушении своих прав признанием и принудительным исполнением иностранных решений, не лишены возможности судебной защиты своих прав в предусмотренных законом формах.

Таким образом, обращение к легализации иностранного решения является гарантией должника, необходимой процедурой, реализуемой им в рамках права на доступ к суду.

Требование, вытекающее из иностранного арбитражного решения, легализованного в судебном порядке в юрисдикции Российской Федерации, заявитель вправе предъявить в ликвидационную комиссию должника в порядке статьи 63 ГК РФ, однако это не свидетельствует о получении кредитором каких-либо преимуществ в процедуре ликвидации.

Иной подход, исключающий право взыскателя на легализацию иностранного решения, нарушает баланс прав сторон, поскольку право взыскателя на своевременное и эффективное правосудие ограничивается в части принудительного исполнения судебного акта.

(Определение Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 29 июля 2015 года № 310-ЭС15-5564)

п. 23 Обзор практики рассмотрения судами дел, связанных с выполнением функций содействия и контроля в отношении третейских судов и международных коммерческих арбитражей (Утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 26 декабря 2018 года)

Третейский суд Екатеринбург